Речь пойдёт о русском языке, об одной-единственной приставке без-/бес-. Чем больше я занимаюсь русской грамматикой и правописанием, тем более уверяюсь в том, что большевистская реформа в области языка была проведена только из-за этой приставки. Поясню. В мире идёт борьба добра со злом. Зло олицетворяет враг нашего спасения — диавол, попросту говоря, бес. Нечистую силу словом на буку «ч» в России не называли. Это сейчас все фильмы, все передачи слово это буквально заляпывает. Но вернёмся к приставке. Слово, означающее бѣса не было приставкой «бес-», оно писалось совсем иначе – с ятем (ѣ) и буквой ер (твёрдый знак, ъ). Этим слово было в прямом смысле заклеймлено. Бѣсъ. Ять своим крестиком и твердый знак означали врага рода человечечского. В революции зло победило, а победив, стало искоренять себя из народного сознания, будто его и нет. Тут-то и поднадобилась реформа. Придумали, что «ер» съедает много бумаги, а «ять» тяжело для употребления. Оставим сейчас в стороне путаницу написания таких слов, как осёл – осел. Где тут осёл и где тут кто-то осѣл? Или мел — мёл. Где тут мѣл, которым пишут, и где тут подметание — мёл?

Долгие годы прошли при новом написании слов, вроде и привыкли. Но давайте не будем беспамятны, хотя стали безпамятны. Приставка же была «без-». Не было же беспризорников, были безпризорники. А беспризорники – это красные дьяволята. По словарю Даля в сравнении с современными словарями и нынешними нормами написания проследим нравственное значение и смысл нового написания. Постараемся не быть бес-подобными, писалось же без-подобные. Бес-совестный — что это? Бѣсъ с совестью? Да откуда, помилуйте, у него совесть? Писалось: безсовестный. Бессмысленный — тут он чётко внушает, что живёт со смыслом, а не безсмысленно. Также бес-словесный — надо без-словесный. Бес-правный — надо без-правный. Бес-полезный — надо без-полезный. Какой же бѣсъ полезный?

Много ли мы слов вспомнили с этой приставкой, а уже в подсознание вошло, что бѣсъ и полезный, и со смыслом, и с совестью. А дальше? Дальше: бес-путный, то есть путный, путевый; бес-приютный — а как же, особенно в языке нашёл приют. А вот из области религии: бес-приходный, то есть, получается, имеющий приход, в смысле и человеческом — приход, и в денежном — приход-расход. Бес-поповщина — это вообще за гранью понимания. Конечно, надо писать безпоповщина. Как и писали. Бес-сознательный. Конечно, кто его сознательней? Было бы и надо: без-сознатепьный. А вот шедевр: бессолнечный. Бес, конечно, семейный. Бес, конечно, сильный. А из нас кто-то и бессемейный и бессильный. Надо писать: безсемейный и безсильный. Получается, по новому написанию, что бес-покойный, а надо безпокойный. Он-то покойный, как же, он — бессознательный. А русское слово — безсознательный. Правда, Бог шельму метит, надо оставить написание таких слов, как бессребреник, бесхвостый, бессмертный, беспредельный, бескорыстный. Вопрос с приставкой — вопрос не русского языка, а русской жизни. Заклейменный крестом великой буквы ять, бѣсъ увековечен в большевистском гимне «Вставай, проклятьем заклеймённый» — это о нём. В одном из рассказов Василия Белова уполномоченный по делам коллективизации Бессонов расписывается первыми тремя буквами фамилии. Таких Бессоновых хватает и поныне. Разве случайно демократы, захватившие власть и без конца клеймящие большевиков, вовсе не хотят отказываться от большевистского наследия. А ведь язык — это главное богатство нации. Не золото, не нефть, не курс доллара определяют нравственное состояние общества, а именно язык.

Пока же в языке влияние бесов безпредельно. И надо этому положить предел. Иначе, уверен, нечистота и зараженность бесовщиной русского языка, а значит, и русской жизни будет продолжаться. Совершенно ясная и безспорная позиция православных по вопросу приставок без-/бес-, может быть, трудна для неверующих. Тогда прошу выслушать ещё и такие доводы. Как уже сказано, «ять» трудна для заучивания её употребления; читаешь воспоминания о гимназических дореволюционных временах — там латинские вокабулы, латинское и греческое экстемпорале, славянская «ять» — главные грамматические мучители учащихся. И хотя сердце верит, что «ять» вернется в русский язык, умом хоть как-то понимаешь большевиков — бывших гимназистов. Что же касается без-/бес-, тут явный безбожный умысел.

«Ять» в различных диалектных говорах произносилась по-разному: где как «и», где как «я», но слова с приставкой без были (все!) совершенно безспорны. Приставка эта означает отсутствие чего-либо, например: без-силие, отсутствие силы. По новому написанию — бес-силие. Полностью измененный смысл. Творцы реформы уверяли, что проводят её для упрощения написания, чтобы грамматика русского языка стала доступнее для изучения языка, чтобы покончить с неграмотностью. Но в случае с приставкой «без-/бес-» грамматику как раз усложнили. Появились правила написания приставки перед гласными и согласными, перед согласными звонкими и глухими. Ещё надо было запомнить, какие буквы следуют за этими согласными. Попечение — безпопечительный, безпечный. Так ведь? Приказали писать — беспечный, то есть беспопечительный. Также перевернут смысл слова безстрастие — отсутствие страстей, непобеждаемость страстями; пишется бесстрастие. Полная дикость со словом безпамятный (не отправляющий памяти святым, по Церковнославянскому словарю): пишется беспамятный. Безпорядок — неурядица, неразбериха, пишется: беспорядок.

Всё это очень безсовестно. Интересно, что малограмотные люди, ощущающие смысл произносимых слов, как раз не делают ошибок в написании этой приставки. «Стали мы безкровны», — пишут в письме беженцы с Северного Кавказа. Именно так: безкровны, то есть лишенныжилища, крыши, крова. А грамотные пишут — бескровный. Это что? Бледный, обезкровленный? Именно для простоты и ясности употребления слов с приставкой безнужно вернуться к прежнему написанию.